Корреспондент «АиФ» Дмитрий Гранцев побеседовал с 14-м чемпионом мира по шахматам Владимиром Крамником.
– Владимир, вы стали последним российским шахматистом, который сумел выиграть титул чемпиона мира. Было это в 2006-м. Выходит, закончилась эра нашего доминирования в шахматах?
– Советской шахматной школе действительно не было равных. Но ключевое слово здесь - «советской». Посмотрите на список чемпионов мира: Михаил Таль - из Риги, Гарри Каспаров - из Баку, Тигран Петросян - армянин. Если сейчас собрать всех шахматистов с постсоветского пространства в одну команду, то она бы лидировала с большим отрывом. И ещё один момент - не забывайте, что очень много наших шахматных специалистов уехало за рубеж. Они подняли там уровень игры. Но всё равно я бы определил нашу шахматную позицию как лучшую среди равных. В первой двадцатке рейтинга сегодня 6 россиян - больше, чем представителей других стран.
- Номер один в рейтинге сейчас Магнус Карлсен. Чем объясняется феномен норвежца, который стал чемпионом мира в 23 года? За счёт чего этот, простите за выражение, пацан обходит опытных гроссмейстеров?
- Помимо таланта у Магнуса лошадиное здоровье и отменная нервная система. Он вообще не устаёт, безумно стабилен и нацелен на победу. Думаю, в ближайшее время вряд ли кто-то сможет с ним конкурировать. А что касается возраста, то, когда я выиграл у Каспарова, мне тоже было 25. На самом деле шахматы - это игра молодых. Хотя бы потому, что у человека после 30 лет падает уровень тестостерона - гормона, который в том числе отвечает и за способность концентрироваться. В этом смысле Виктор Корчной, который и в 60 лет показывал блестящую игру, - исключение, которому остаётся только удивляться.
- Почему вы переехали во Францию?
- Потому что у меня жена - француженка. С Мари мы познакомились, когда она работала корреспондентом в «Фигаро». И вот уже восемь с половиной лет я счастливый семьянин. Венчались мы в русском православном храме в Париже. Старшей дочке Дарье уже 6,5, сыну Вадиму - 2,5. Франция - это не какое-то принципиальное решение. Просто семье так удобнее. Из-за турниров я постоянно в разъездах - дома меня не бывает 6 месяцев в году. Вполне возможно, что по завершении карьеры я вернусь в Россию.
- Вернётесь, чтобы заняться политикой или бизнесом?
- Я не исключаю такую возможность. Но стать политиком или бизнесменом - для меня это не самоцель. Мне важно, чтобы то, что я делаю, имело какой-то смысл. В общем, когда наступит время выбора, я задумаюсь над тем, куда идти. А пока я с шахматами, которые мне по-прежнему интересны.